Ангелы по совместительству - Страница 85

Девочка нахмурилась:

— Папа не говорил. Но мы-то здесь с марта!

Едва стихли зимние шторма, они отправились в путь, как и многие, многие… Те, кого не удерживали на месте печати.

— А сколько им было пути?

— Не знаю, — смутилась Саиль.

— Посмотрим по карте?

Саиль, с благодарностью, улыбнулась: белые плохо переносят неопределенность, а перемена занятия позволяла разорвать хоровод темных мыслей, больно сжимающий виски.

Дети взялись за руки и побежали в библиотеку, хором здороваясь с учителями и старательно огибая клумбы. Оба — в шаге от юности, в счастливом неведении о начинающемся превращении. Идиллическая картина!

Миссис Хемуль проводила их взглядом и улыбнулась. Быть директором интерната, в котором проживают одновременно одаренные и неодаренные дети, всегда сложно. А уж когда к ним присоединяются иностранцы, со своей сложной культурой и застарелыми психологическими травмами… В общем, штатному эмпату тоже скучать не приходилось. Однако за Саиль Амиши можно было больше не опасаться — девочка начала адаптироваться к новому окружению. Да и может ли что-то предосудительное произойти от посещения библиотеки?

Книжное собрание михандровского интерната помнило еще Инквизицию, и было столь же выверенным и благочинным: жизнеописания малоизвестных достойных людей, поучительные истории и философские притчи. Но Реформация ворвалась и сюда: потемневшие от времени шкафы оказались сдвинуты к стенам, а их место заняли стеллажи "под старину", заполненные пестрыми, пахнущими типографской краской изданиями. Новенькие лакированные разделители предлагали посетителям приобщиться к алхимии и общей истории, ремеслам и теологии. Саиль окинула эти богатства взглядом и тайком вздохнула: ингернийский устный давался ей легко, а вот письменный — не очень. Насладиться чтением пока не получалось.

За одним из читальных столиков устроился странноватый мальчик, поверх светлой интернатской формы носивший черный бант.

— Петрос, где атласы по географии — знаешь? — окликнул его Лучиано.

— Тебе Ингерники или всего мира?

— И’Са-Орио-Та.

— Третья полка снизу, — Петрос указал пальцем на стеллаж.

Повозившись, Лучиано перенес на стол пару толстых книг формата, как любил выражаться отец Саиль, "спотыкашка" — раза в полтора больше обычной полки. Девочка, ожидавшая увидеть рулоны и свитки, была обескуражена.

Пользоваться найденными картами, как и всем в Ингернике, следовало по-особенному. На общем виде И’Са-Орио-Та (всего-то на разворот) были указаны только столицы провинций.

— Кунг-Харн, — Лучиано нашел город в длинном списке. — Квадрат вэ-три! Страница тридцать один.

На нужной странице, в переплетении замысловатых кривых линий, неровным пятном был обозначен город "в состоянии на пятый год". Еще пара минут потребовалась, чтобы соединить этот клочок изображения с остальными.

Саиль провела пальцем по карте и ужаснулась:

— Как далеко!

Горы, река, редкие ниточки трактов… До Ингерники тете с дядей пришлось бы добираться вдвое дольше, чем им!

— Может, они еще в пути? — неуверенно предположил Лучиано.

Саиль нахмурилась.

— Тогда почему папа сказал, что они скоро приедут?

Он-то должен был понимать — ей не важен срок, только уверенность, что все идет хорошо!

— Это потому, что он считает их мертвыми, — скрипнул рядом незнакомый, хриплый голос. — И, если ты не захочешь их увидеть, они вправду умрут.

Саиль испугано дернулась, но почти сразу поняла, что странный голос принадлежит Лучиано. Мальчик прокашлялся и потер горло.

— Ах! — девочка оттолкнула от себя атлас и выбежала из библиотеки.

— Ну вот, напугал девчонку! — покачал головой Петрос.

— Я не хотел, — Лучиано растирал горло, его голос все еще был хрипловатым. — Оно само как-то.

— Беги, успокаивай!

— Нельзя, — покачал головой мальчик. — Там что-то важное, я пока не разберу…

Весь день Саиль сторонилась Лучиано, не думала, не смотрела и гнала из мыслей. Подумать только, какая злая шутка! Ей почти удалось восстановить присутствие духа.

А ночью она видела сон — их дом, такой, каким он был прежде. Тетя, дядя, двоюродные братья и сестры, ярко-желтая певчая птичка, околевшая еще два года назад… И только взглянув в призрачные лица родных, Саиль вспомнила главное — дядя Тимар был печатным. Он не смог бы покинуть Кунг-Харн.

Тенями встали вокруг люди, встреченные во время стремительного бегства — привязанные клятвами к разрушенным селениям, пожираемой чудовищами земле. И их глаза, глаза живых мертвецов.

"Считает мертвыми".

Саиль проснулась с криком и как была, в одной сорочке, метнулась в крыло для мальчиков, врубила свет в комнате Лучиано и принялась трясти его за плечо:

— Проснись, проснись!

— М-м… Угу… — невнятно промычал Лучиано и попытался зарыться в подушки.

Но, если белому что-то надо, избавить от его настойчивости может только смерть.

— Ответь, ответь мне! Если я захочу увидеть их, то тоже умру?

— Нет, — глухо отозвался Лучиано. — Если ты захочешь их увидеть, то НИКТО не умрет.

— Откуда ты знаешь?!!

Лучиано сел в кровати, заспано щурясь.

— Ты уже слышала, что у меня есть брат?

Саиль кивнула — странную историю про черно-белых братьев в интернате знали все.

— Год назад я прочел в газете, что он убит. Сначала мне было очень плохо, я целую неделю болел. А потом вдруг понял, что это — неправда. Меня даже к эмпату водили! — Лучиано передернул плечами. — Но оказалось, что он жив. С тех пор я… просто ЗНАЮ некоторые вещи. Не спрашивай — почему и как.