Ангелы по совместительству - Страница 136

136

К подъемнику они пришли вдвоем, не особенно интересуясь, хотят ли их здесь видеть, и Саиль, наконец, поняла, каких трудностей они избежали, путешествуя на поезде. Вагончик поднимался выше, выше и глазам открывалась бесконечная лента серпантина, густо опутывающая склон, прокаленная солнцем и лишенная каких-либо укрытий. Пепе не вынес бы такого пути! На узких обочинах тут и там валялись какие-то обломки и обрывки — следы прохождения тысяч людей. Саиль надеялась только, что чиновники не забыли свой долг и никому в пути не стало плохо.

Трудолюбивый мотор бренчал по зубчатому рельсу шестеренкой, подпускал в вагон резкие запахи и выплевывал в небо черные клубы дыма. Кунг-Харн остался далеко внизу, маленький и какой-то неприкаянный, похожий на кусок растрескавшейся грязи посреди изумрудного ковра.

"Городу не хватает садов", — решила для себя Саиль. — "Слишком мало зелени. Зачем так точно следовать Уложению, если проблем с водой в Ожерелье нет?"

Она поймала себя на крамольной мысли, поздравила, и снова уткнулась в окно.

Дорога до перевала заняла всего лишь час, Саиль даже проголодаться не успела. Лучиано терпеливо дождался, когда взрослые займутся своими делами и утянул девочку в сторону.

— Теперь все в наших руках! — провозгласил провидец. — Слушай внимательно. Делать будем так…

Так, значит — так. Почему бы и нет? В этот раз даже врать не придется. Саиль понятливо покивала, дословно повторила наставления, и Лучиано убежал к воротам, не в силах бороться с радостным нетерпением.

Брат прибыл во втором часу пополудни, и не один. Их там была куча!!!

Воображение Саиль рисовало одинокого всадника в пропыленном халате, вместо этого к воротам крепости подкатило подлинное воплощение Ингерники — алхимические агрегаты, потерявшие за время пути маскирующих их суть лоск. Небрежно протертые стекла, чуть тронутый ржавчиной металл, брезентовые тенты, обвисшие на каркасах, словно кожа на хребте невиданного зверя. В покоривших тысячи лиг гор и долин грузовиках ехала дюжина свирепых колдунов и принять их за подданных империи невозможно было даже в темноте на ощупь. Саиль понадеялась, что мысли о сопротивлении у властей Кунг-Харна не возникнет, иначе неловко получится.

Все свободные граждане высыпали на стены, смотреть на удивительные повозки и чужеземцев, коих в Ожерелье не видели, кажется, от воцарения империи. Даже солдаты-часовые, убедительно изображавшие невозмутимость, нет-нет да и бросали взгляд в бойницу (их командир постановил, что разрешение на посещение Кунг-Харна будут выдавать городские власти, и разбираться с последствиями — тоже они). Брата Лучиано Саиль узнала с первого взгляда, просто потому, что тот был суров, а остальные приезжие выглядели просто хамоватыми поганцами (Страшные люди в черном? Ха! Раз вменяемы, значит, не опасны). Взгляд его, обращенный на младшего брата, был полон искренней скорби. Хотя отчитывать собирались, вроде бы, не ее, Саиль мучительно покраснела.

"Выпорет", — догадалась она. — "И хорошо, если только Лучиано"

— Ну, и как это называется? — спросил молодой маг.

Стоило, конечно, посмотреть на встречу родственников, порадоваться за обоих, но тут Саиль вспомнила наставления провидца. Ей придется сидеть в засаде! Вот, сейчас досточтимый господин Номори поведет гостей в крепость, и тогда… Саиль пошире распахнула глаза, изобразила на лице дебильно-восхищенную улыбку и храбро заступила дорогу колдуну, намылившемуся между делом пошуровать в караулке.

— Дяденька, а вы сильный?

— Да ты шо, коза, в натуре? Я крут как горы!

— Не может быть… Сильнее гор?!!

Рудничная лампа горела едва-едва, будь в шахте хотя бы малейший сквознячок, ее, наверняка, задуло бы. В зачарованном синем пламени то и дело проскакивали тревожные оранжевые искры. Тимар сидел, пристально глядя на огонь, и пытался понять, когда в первый раз совершил ошибку.

Выбор жизненного пути от Тимара зависел слабо — все его предки в четырех поколениях (вести родословную дальше простолюдинам не дозволялось) были мастеровыми. Клятва императору… Крупные цеха и гильдии тоже требовали подобных клятв, зачастую, на гораздо худших условиях. Нет, ему намекали, что от высокой чести можно откупиться, но первый ученик, не получивший золотой метки на халат, неизбежно привлек бы внимание, а Храм последние годы лютовал… Да и предложение то было "с душком", это даже дед заметил. Шаг за шагом жизнь Тимара проходила у него перед глазами и нигде в ней не находилось той самой заветной развилки. Так, словно едва родившись, он уже был обречен умереть в горах.

"Надо было Олека отослать"

Но для поступления в училище у старшего сына мастера не вышел срок, да и слухи про Дира-харам пошли нехорошие. А потом сменился Главный Смотритель, и молодежь вообще перестали отпускать из Кунг-Харна на сторону, словно молодые са-ориотцы из граждан превратились в племенной скот, который не следовало уступать соседу. Теперь же стражник-печатный и вовсе не имел шансов продолжить семейную традицию.

"А Юри учиться не хочет, того и гляди в проходчики загремит"

Впрочем, а где младшенькому учиться? В школу при Храме Тимар его сам не пустил — пастыри близко, боязно. Кто разберет, что они там удумают! Мастерские все на ладан дышат — наставников нет…

Мелодичный бряк карманных часов оторвал Тимара от размышлений, он встал и перенес подстилку (сложенный вчетверо халат) на два шага в сторону — дальше не позволяли размеры освященного пятачка. Вот он, главный недостаток подобной защиты — тени. Лулуши, помнится, заартачился, демонстративно устроился спать, а через час его более проницательный товарищ молча ткнул пальцем — по контуру человеческого тела камень заметно изменил цвет. Грязные разводы на полу складывались словно бы в морозный узор… и Тимар невозмутимо описал подозрительное место. Тоже, в некотором роде, соленая вода.

136